Русский язык в контексте нашего Курса надо понимать, как один из языков исламского мира, ибо он уже давно стал для миллионов российских мусульман основным языком социокультурной жизни: образования, науки, искусства, межнационального общения, политики, профессии, спорта, досуга и т. д. Это положение де-юре и де-факто подкреплено на высшем политическом уровне Российской Федерации целым рядом официальных заявлений Президента России Владимира Путина и др. ответственных лиц. В частности хрестоматийной стала речь В. Путина на Торжественном открытии обновленной Московской соборной мечети 23 сентября 2015 года. О том, что и Россия является частью исламского мира, сказал министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в своем выступлении 13 марта 2008 года на заседании Организации исламская конференция (ОИК) в Дакаре[1]. Также исламский дух России подтверждался в проходившем 16 мая 2017 года в Грозном III заседании Группы стратегического видения (ГСВ) «Россия – Исламский мир» под председательством президента Татарстана Рустама Минниханова.

В целом ряде научно-практических конференций с участием мусульманского духовенства, как дагестанского, так и прочих российских, отмечается важная роль русского языка в укреплении мусульманской уммы России. И сегодня русский язык в жизни российских мусульман стал мощным фактором.

Но возникают вопросы: как мы понимаем фактор[2]? Достаточно ли широко практикуем в познавательных актах метод дистинкции (различения предметов и явлений)? Хорошо ли отдаем отчеты дефицитам в вопросах познания? Каковы объемы и качество знаний в формах мусульманского сознания? Как коррелируются (соотносятся) в нашем сознании идеальное и материальное, мистическое и реалистическое, наконец, религиозное и научное? Не в этих ли моментах кроется основная причина исторических паралогизмов (неумышленных ошибок) нашей уммы? Ответы на эти и многие другие вопросы мы постараемся раскрыть в лекциях настоящего Курса методом (см. араб.: манх'адж) адаптированной к исламу диалектики.

В этом смысле важно отметить: на русский язык переведена практически вся основная часть исламской религиозной литературы (Коран, хадисы, тафсиры, книги по ак'иде, каламу, тариху, таухиду, фикху, шариату, 'ибодату и т. д.). Также на русском языке российскими мусульманами написаны тысячи исламских книг, учебников, статей, методических планов (см. дидактика). Следовательно, для изучения ислама в его семантическом (содержательном) значении на базе русского языка нет никаких препятствий. К тому же нелишне подчеркнуть: все неарабские народы, исповедующие ислам (см. араб.: 'ажамиюн) постигают форму и суть ислама на своих родных языках. И лишь затем по мере практикования фарда и сунны правоверные из числа народов ажамиюн (не арабы) овладевают арабским, ибо богослужение ('ибодат) в исламе возможно только на языке Корана. Но благо с этим никто не спорит, кроме членов новоявленной секты коранитов[3], для которых характерно полное игнорирование хадисов, а значит и сунны в целом. Но так как невозможно исполнения фарда Аллаха без исполнения сунны Его посланника Мухаммеда, учение коранитов является, мягко говоря, откровенным новоделом. Но речь не о них, а о русском языке в контексте ислама.

В русском языке накоплен практически весь профицит мировой науки и исторической практики. Иными словами русский язык относится к числу тех немногих языков, которые достигли высшего уровня постиндустриальной цивилизации и никому не уступают в охвате кульминационных актов развития. Это обстоятельство при условии принятия русского языка в семью мусульманских языков мира позволит умме сэкономить миллионы человеко-часов, необходимых для научных исследований и миновать долгую эпоху промежуточного развития. Выведет мусульманскую умму из религиозного синкретизма к вершинам мировой цивилизации, на которых только и может засиять своим неотразимо прекрасным светом иман – символ исламской религиозной веры. Однако, в этом контексте мы не можем обойти вниманием догматический субъективизм весьма большой части улемов, то есть богословов.

Для примера приведем современного Абу Али Аль-Ашари (настоящее имя Рашид Исаев), который в своих богословских лекциях делает о русском языке досадно-опрометчивые заявления. А именно на примере арабского слова «истава», о значении которого среди суннитов идут контрпродуктивные споры, он заявил буквально следующее:

«Истава... Такого слова, которым бы на русский язык можно было бы перевести не существует. Русский язык бедный, нищий язык по сравнению с арабским языком. Это язык фук'ара – нищих, по сравнению с арабским языком. И поэтому на этом нищем языке нельзя передать вот это многосложное слово, в котором порядка 14 значений, которые употребляются в отношение тел... до Создателя... Все эти нюансы смысловые – их нельзя передать. Поэтому либо это слово толкуется, либо оставляется так, как оно пришло на арабском языке – истава»[4].

И если уж наш единоверный алим/богослов/догматик Аль-Ашари, которого мы искренне ценим и признаем в числе самых образованных, квалифицированных в российской умме богословом, допускает в оценке языка столь субъективное заблуждение то, что говорить о многих тысячах российских алимах/догматиках/богословах и ревнителях веры?!

Заблуждение Аль-Ашари в том, что наличие в каком-либо слове 14 значений говорит не о богатстве языка, а о полисемантизме. И хотя все языки мира, включительно научного, полисемантичны, надо знать, что высокая степень полисемантизма языка – признак синкретизма (недоразвитости), а не семантического богатства. И если принимать во внимание «логику» современного Аль-Ашари, т. е. оценивать богатство языка по количеству значений в словах, то языки языческих народов Африки, Амазонии, Океании, Крайнего Севера окажутся намного богаче арабского языка. У народов мира, живущих вдали от цивилизации, в том числе исламской, есть слова, значения которых превышают 14-ть вариаций.

Язык как коммуникативно-знаковая система и понятийно-категориальный аппарат (терминология) оценивается на предмет богатства по совершенно иным параметрам, например: производством синтеза между коннотациями и денотациями (см. корреспондентная теория истины). Кстати, это одна из самых слабых сторон во всех языках мира, на которых нет философии вовсе или она существует фрагментарно, без систематизированной доктрины. Что же касается непосредственно богатства арабского языка как языка Корана и потому священного для ума и сердца всякого правоверного мусульманина, то оно лежит в совершенно другой плоскости, а не в безденотатных значениях слов.

Благодаря русскому языку и политической культуре русского народа – народа Писания, у мусульманских народов бывшего СССР имеется бесценный исторический опыт социокультурного восхождения. В нач. ХХ века мы вместе с русским народом шагнули из феодализма – в социализм, минуя капитализм. А еще надо знать, что русские после Второй мировой войны помогли арабскому миру освободиться от англо-американского колониализма.

На примере победы большевиков в России и разгроме нацистской Германии можно демонстрировать одну из самых сильных имплицитных функций философии, выраженную Марксом в 11-м тезисе о Фейербахе: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»[5].

Но так, как в процессе революции и дальнейшем установлении и укреплении советской власти на территориях бывшей Российской Империи  участвовали и мусульмане, то надо подчеркнуть и личный вклад российских мусульман в прогрессивном изменении мира. Поэтому эти и мн. др. достижения российских мусульман и мусульман стран СНГ должны стать предметом нашей законной гордости. Однако, наше духовенство игнорирует практическую сторону истории. Отсюда возникает реальная угроза провала естественноисторической интеграции мусульманских народов в Русский мир.

Тем не менее, русский язык де-юре занял место социокультурного авангарда для многих мусульманских народов. Это достаточное основание для того, чтобы направить настоящий «Курс исламской философии» на решение проблем, порождаемых религиозно-экзальтированными психологизмами, имеющими место быть в умах мусульман по отношению к русской культуре в целом и русскому языку в частности. Но уже одно то, что мусульманские интеллектуалы РФ и СНГ знают, что русский язык является одним из богатейших языков мира, особенно в части фундаментальной, технической и прикладной науки, поможет нам преодолеть любые препятствия в продолжающемся историческом проекте по интеграции мусульман в ареал русского мира.

Иными словами, мы как правоверные мусульмане-сунниты исходим из того, что арабский язык есть язык нашей ак'иды (догматики) и богослужения ('ибодата), а русский язык для российских мусульман это язык социокультурного развития и геополитического конкурирования. Они должны функционировать в форме диалектического параллелизма[6]. 

В дополнение к сказанному в первом концептуальном шаге о русском языке, нелишне заметить, что несколько тысяч этнически русских семей исповедуют ислам, а это еще одно основание для любви и уважения мусульман к русскому языку и, соответственно, производства интеллектуально-философского да'авата на великом могучем русском языке.

Магомед СУЛТАНОВ-БАРСОВ